Мой Чегет (отчет о поездке)

[Жук]

Мой Чегет.

Эльбрус, Чегет, Донгуз-Орун – завораживающие слова, сулящие что-то невероятное, чужое, притягивающие, заставляющие пробегать мурашкам по телу и будоражащие душу. Все это не здесь, в уютном, слегка присыпанном снегом уральском промышленном городе, с его привычным укладом жизни, уютным офисом, любимыми, слегка надоевшими кафешками, и веселыми пирушками по выходным, а где то там, далеко, за тысячи километров, в Больших горах, в мечтах, там, где всю жизнь хотел побывать, но так и не смог, не собрался, не решился, оправдываясь жалкими делами и несуществующими проблемами. Друзья и подруги уезжали туда обычными людьми, смешными и наивными в своем предвкушении счастья, а возвращались совсем другими – снаружи уставшими, обветренными и загорелыми, но внутри же ставшими вдруг спокойней и сильнее.

Хватит! Это должно прекратиться, в конце концов! Я должен туда поехать, должен увидеть все это сам, должен вернуться уставшим, обветренным и загорелым и может быть чуточку спокойней и сильнее…
И все же ехать туда было боязно. Боязно, конечно не потому, что там Большие горы, что там все по настоящему, что я не справлюсь, нет. Боязно от того, что вдруг я себя обманываю, вдруг Чегет и Донгуз это всего лишь блестящие под ярким горным солнцем картинки, а не нарисованный моим воображением Другой мир!

Но не ехать, конечно, уже не возможно и вот мы в поезде и через двое суток в Минводах…

Минводы, конечная станция любого путешественника, вознамерившегося побывать в Приэльбрусье, только подтвердили мои опасения – степь да степь кругом. Погано во рту с похмелья от непрерывной пьянки в поезде, и на душе от нехороших предчувствий и уже готового накатить разочарования, но обычный дорожный знак на обочине дороги – «р. Баксан» вдруг убивает, просто сносит все жалкие, мелкие сомнения – я приехал, добрался, сюда, в то место, о котором грезил уже несколько лет…


Вершина Чегета

Горы. Они начались практически внезапно, вот только отклеил лоб от окошка машины, жадно ловя момент, когда же все начнется, буквально на несколько минут отвернулся и все! Слева, справа, вверху и внизу – везде одни горы. Горы и с детства запомнившиеся названия Баксан, Тернауз, Терскол окончательно добивают совсем уже не желающую сопротивляться психику. Эйфория нарастает с каждым километром дороги, приближающим нас к нашей заветной цели – к Чегету!


Большой и Малый Когутай (с) Бокас

И вот уже Терскол. Выгрузившись из газели, упираюсь взглядом, носом, просто упираюсь в… Чегет, точнее в его северный склон со всеми его вершинами и кулуарами. Это потом мы узнали название каждого кулуара, истоптали их практически все и собственно то, что сам склон – северный, тоже узнали позднее, а пока это был просто Чегет! Весь остаток дня занятого поиском жилья, первым знакомством с местными кафешками, с посещением знаменитого бара Дипперпл, со всякими мелкими неважными делами прошел в его тени и в мыслях о том, что же будет завтра!


Чегет, северный склон (с) Бокас

А завтра, очень быстро превратившееся в сегодня – это первый день катания. Надо сказать, что я много раз слышал от людей, побывавших в Чегете и катающихся, по моим меркам, очень не дурственно, слова о том, что катать они совсем не умеют, что времяпрепровождение, на привычных уральских горках, это просто отдых, и что, увидев все это сам, я очень сильно поменяю свои представления о том, что такое настоящее катание!


И сдесь мы должны кататься!? (с) Белая

Слова эти отложились в моем сознании очень хорошо и, выдвинувшись утром из нашего скромного пристанища в сторону чегетской поляны, испытывал я легкий мандраж. Мандраж этот, слегка подогретый последствиями вчерашнего знакомства с местными кафешками, быстро усиливался с каждым поворотом тропы, проходящей по прекрасному лесу вдоль весело журчащего Баксанчика, и на поляне достиг своего апогея.


Очередь подъемника "Чегет-2" (с) Спиридонов

В легком трансе, кое-как поместив себя в кресло подъемника, я, наверное, так бы и ехал до самого верха, погрузившись в свои нелегкие переживания, если бы не окрик сзади: «Жук! Посмотри направо – это Эльбрус!» Вот это я вам скажу, был номер! Справа действительно был Эльбрус! Вот всей своей красе, без единого облачка, две вершины, окруженные ярко синим небом! Это было хорошо. Даже слишком. До верхней станции канатки – Шагабана, добрался я в совсем уже разобранном состоянии…


Вершины Эльбруса (с) Бирюков ст.

Отрезвила меня попытка застегнуть ослабленные на время подъема клипсы ботинок. Нет, ну ботинки конечно новые, клипсы застегиваются туго, но чтобы так сразу начало стучать в висках, слегка кружиться голова и возникла сильнейшая одышка после минутного наклона – этого я не ожидал! Сразу возникла мысль бросить курить. Потом прошла, перекур – законный повод сделать остановку в многокилометровом спуске вниз, без боязни привлечь к себе насмешливые взгляды друзей. Но эту хитрость я придумал для себя позднее, сейчас же начался мой первый спуск с Чегета…


Примерно так все мы катались поначалу

Не знаю даже как это описывать… ушел вперед кто-то из наших выбирая дорогу меж проталин… напротив меня Донгуз с его отвесными склонами и вечными ледниками… пошел второй третий, четвертый, моя вроде очередь… пытаюсь типа жечь, то есть ехать технично – ничего не выходит – склон слишком крутой, долбит отдышка… Донгуз стал ближе, говорят с него сходят лавины, мысль жечь в голову уже не приходит, в голову приходит мысль, что кататься-то я не умею, не умею совсем… одышка… жарко… ломят затекшие ноги в новых ботинках, черт бы их побрал, писец, сейчас сдохну… Спасение пришло неожиданно – ведущий завел в место, где совсем нет снега – ура, остановка, отдых!


Отдых на проталине

Обратно на поляну не знаю, как доплелся, по пути, уже на выкате с Югов, пришлось снимать ботинки – народ мимо проезжает: «Все в порядке?», насмешливые взгляды и усвистели дальше. Смотрю в след – вот ведь лоси, суки! И как люди делают по три-четыре Чегета в день!?

Второй спуск в этот день стал для меня абсолютным кошмаром – со второй очереди на ретранслятор, потом в Доллар. На Югах, на первом спуске, были жесткие поля, было хреново, но оказывается это была ерунда по сравнению с несильно раскатанным и не выглаженными ветрами склонами Севера. На ретрансляторе было подобие того, что называется пухляком. Господи, как хорошо, что было мало снега! Говорят в этом году было очень мало снега! Да будь он проклят этот снег! Ноги перестали слушаться уже через несколько десятков метров, длинные траверсы отбирают последние силы, когда же это кончится, в конце концов! Но впереди Доллар, там бугры, а я ведь умею кататься по буграм… Надежда на спасение дотащила меня до них - зря, зря надеялся. Бугры – неправильное слово для того, что я там увидел… Бугры это в Миньяре или в Аше, а там, там не бугры, там ужасное что-то, как вообще тут люди катаются и кому, зачем это нужно?!


Перед спуском

По возвращению, на поляне, наша команда была, наверное, приметна – разбросанные прямо в проходе между кафешками лыжи, шлемы, рюкзаки и доски, вповалку на всем этом хламе или просто на снегу измученные мы – пофиг…

Как и зачем я сделал третий спуск в тот день, не помню – автопилот…


С пецелом во лбу

Утро было кошмарным, впрочем, как и каждое утро первых трех дней катания. Накапливающаяся усталость, не исчезающая за ночь, все вечерние попойки отменены, краски окружающей природы померкли, каждый первый спуск очередного дня – мучительное преодоление себя. Опытные люди говорили, что акклиматизация идет три дня – уже не верится, что это когда-нибудь закончится, но вечер третьего дня отвлек меня от острой жалости к себе и сострадания собственному организму – Бирюков решил идти в Гранде!


Зуб и вершина Чегета (с) Azazello

Тут, наверное, придется отступить от описания постигших меня несчастий и рассказать, что я знал к тому времени о Гранде. Гранде - это один из сложнейших и опаснейших для прохождения кулуаров Чегета: для начала, для того, чтобы до него добраться, необходимо подняться пешком от верхней стации подъемника – Шагабана с трех тысяч на три четыреста метров. Даже сам факт такого набора высоты при старте выше трех тысяч вызывал у меня легкую панику. Вторая трудность, по рассказам автора идеи – того же Бирюкова, была в сложности входа в кулуар – уклон настолько крутой, что даже просто стоя на нем на лыжах, в его выражениях на доске, можно касаться склона рукой ничуточки не нагибаясь, не мог не вызвать некоторого замешательства. Сам кулуар, с неустойчивым снежным покровом, готовым уйти вниз, превращаясь в лавину от любого неловкого движения, и невозможным для моей техники катания углом наклона, превращал идею просто в авантюру. Но самая большая проблема была не в этих сложностях, даже по отдельности способных превратить мероприятие в серьезнейшее приключение, а в огромной лавиноопасности этого места – в точку выхода кулуара на небольшом поле сходятся выкаты четырех (или все-таки трех) лавин! Короче говоря, Гранде, по крайней мере для меня, это ночной кошмар, чем он собственно и стал ближайшей же ночью…

Вечер перед походом был, мягко говоря, не простым. Откровенно, без всяких дураков, было просто тупо страшно. Ужин прошел в вялом обсуждении всех причин и факторов, почему нам не нужно этого делать: техники нет, специального снаряжения нет, связи нет, сил, потраченных на акклиматизацию, тоже нет, единственная тайная надежда, что погранцы, усиленно охранявшие границы Родины от таких клоунов как мы, выловят нашу банду еще в самом начале и завернут на уже знакомые, ставшие такими родными Юга…

Ночь была еще хуже – сон не сон, помню только влажные ладошки, которые никак не вытереть об подушку и очень душно, было очень душно…

Утро. Просыпаться было легко, а чего просыпаться то, если и не спал почти. Есть вроде нельзя – зеленый горошек из утреннего салата, на высоте в три с половиной, говорят, отлично смотрится на снегу, но сил не прибавляет. Съел манной каши – хоть не так заметно будет… Плетусь к чегетской поляне вдоль совсем невесело журчащего Баксанчика. Одна только надежда – погранцы, они ведь всегда на страже рубежей, может и сегодня не подведут!? С другой стороны, если не прорвемся сегодня, то впереди еще одна попытка и еще одна душная ночь – уж лучше сегодня…


Подьем к Гранде (с) Бирюков ст.

К несчастью все обошлось – мы первые на подъемнике, погранцы остались внизу, видимо завтракают суки. Лыжи на рюкзак и рвем с места в карьер, чтобы не догнали – не догнали. Но рывок мне дорого дался. На такой высоте ходить нужно ровно – топ-топ, ботинок вбил в фирн, потом другой, палки вперед, шаг, еще шаг, медленно, но верно метры сдаются упорству, наш же рывок слегка подорвал и так несильно здоровый организм – на первый привал заполз на четвереньках.


А через 30 секунд на четвереньки... (с) Бирюков ст.

Бирюков, лось, глумится – что расселись суки! Приходится вставать, плетемся дальше. Второе дыхание, оно есть, оно приходит именно тогда, когда мозг совершенно перестает соглашаться с тем, что ты вытворяешь с собственным организмом – сработал переключатель и уже идешь без надрыва, просто идешь. Под конец даже начал получать, наверное, мазохистское удовольствие.


Привал на Обелиске

В тот момент, когда усталость и кайф оттого, что ты способен получать удовольствие от такого сомнительного удовольствия, наконец, притупили страх предстоящего спуска, где-то недалеко сошла лавина, потом другая. И вот тогда я действительно серьезно засомневался, насколько мне все это нужно. Игра как-то разом закончилась, все резко потускнело.

Автопилот и Бирюков довели до седловины и спуска в кулуар. Гордость и отупение от усталости столкнули вниз. Как ни странно, вход в Гранде оказался неприятным, но не более того. Гораздо веселее было внутри: презрев наставления о том, что нельзя допускать никаких резких движений и подрезок снега, просто плюхаюсь на рыхлую поверхность склона на дне кулуара и… все… Толи резкий порыв ветра, толи взбитый моей неловкой тушкой нетронутый пушистый снег внезапно взметнулся вверх, полностью залепив маску и все лицо, набился в нос и рот, мешая дышать… о стремительном и четком прохождении маршрута не могло быть и речи.

Спуск по Гранде стал окончательной катастрофой для моей уверенности в том, что я хоть сколько-нибудь умею катать на лыжах, а так же для робкой надежды, что за прошедшие дни, хоть чему-то удалось научиться – ничего подобного! По кулуару просто тупо сполз… Невозможный для меня уклон, настоящий глубокий и рыхлый пухляк, по которому катать я не умею – на Урале этому просто не возможно научиться, и самое главное огромный, просто чудовищный снежный карниз, нависающий над кулуаром и сознанием, сковывающий мышцы и волю, лишающий способности хоть как-то ехать, а не жалко ползти… Позеленевший от злости и страха за нас Бирюков, наш руководитель и проводник, наверное, триста раз пожалевший, за время спуска, об этом авантюрном походе, только усугубил мое разобранное состояние.

Но все рано или поздно кончается, закончился и этот тяжелейший для меня спуск – горы на этот раз простили нам наше разгильдяйство. Мы выкатились на плато, то самое, куда сходятся лавины сразу из нескольких кулуаров. Прикольное я вам скажу ощущение – стоять в таком месте, прямо на этих самых лавинах, замерзших и жестко спрессованных! Убрались мы оттуда быстро.

Только внизу, пройдя еще один кулуар Метро, ледяной водопад и длиннющий лавинный выкат, когда Бирюков, единственный раз за все наше пребывание в Чегете, достал на трассе фляжку коньяка и сказал о том, как же он чертовски рад, что все мы живы и здоровы, меня отпустило, и я понял, где мы все-таки побывали, и какие же мы дураки! Но что сделано, то сделано, эйфория накрыла плотной волной…

Ни в тот, ни в следующий день катания больше не было. «Бухают уже второй день, охуевая от собственной невъебенности» сказал про нас, лыжников, Костя, пожалуй, единственный из всех участников похода, словивший фан в Гранде. А что ему – бордер …!

А пилось хорошо - в душе спокойное удовлетворение, в теле приятная усталость и утреннего похмельного катания можно было не опасаться, хотя в тот день нам уже вообще нечего было опасаться - завтра день отдыха – ласкающие слух слова, наверное, для любого человека, откатавшего четыре дня подряд на Чегете!

Наш день отдыха прошел в Аушегере, на горячих радоновых источниках. Аушегер – идеальное место для восстановления сил после тяжелейших первых дней катания. Большущее искусственное озеро, а не какая-нибудь вонючая яма, пахнущая тухлыми яйцами, сплошь наполнено горячей водой. Рядом с трубой же, по которой в озеро и попадает эта замечательная целебная вода, с непривычки находится просто не возможно – шестьдесят градусов! Удивительно, но два часа, проведенные в этом месте, полностью сняли накопившуюся за предыдущие четыре дня усталость – никогда бы не поверил в такое, если бы не испытал сам!


Белая и ее банда

Следующие четыре дня катания стали лучшими четырьмя днями на лыжах в моей жизни. После Гранде горы стали дружелюбнее и роднее: Юга со своими огромными полями и Мореной, Севера с приятными мягкими кулуарами и буграми Доллара, все казалось доступным, все возможным. Акклиматизация закончилась, Аушегер восстановил организм. Больше не было одышки во время застегивания ботинок наверху, не тряслись коленки на длинных выкатах к поляне, не сводило забитые в хлам мышцы. Все встало на свои места, грозный, неприступный, невозможный Чегет стал… моим Чегетом.


К Мечте

Крайний день катания был посвящен экскурсии на Эльбрус. Прежде всего, Эльбрус поразил своими гигантскими, просто невозможными очередями и огромным количеством «беспилотных модулей» на трассах. И это я то считал, что не умею кататься! Хе-хе! Но чем выше мы забирались, чем меньше становилось народу, тем острее ощущалась вся масштабность этой горы, этих огромных, просто бескрайних полей. Понять всей прелести Эльбруса, за день, конечно не возможно, но я сюда еще вернусь, в следующий раз…


Вот так катаются на Эльбрусе!


С Гарабаши на Приют 11-ти на ратраке

Ну а пока домой, в Чегет, ведь мы завтра уезжаем, пора прощаться.


Скоро домой...

Вечером была немного грустная пирушка и как всегда пьяный Дип-перпл, веселящийся до утра (интересно, они тут вообще когда-нибудь катаются?), а утром не успевшее начаться похмелье, сразу убитое неприличной дозой алкоголя - теперь можно, ведь наступил мой последний день на Чегете.

Последний день был на редкость солнечным, ярким и немного грустным. Еще раз заскочить в привычный, совсем уже домашний любимый бар, еще раз обойти поляну и взглянуть на трассы, по которым сегодня уже не кататься, еще одна фляжка Просковейского… Удивительно, но впервые, в конце долгой поездки, совсем не хотелось уезжать домой. Хотя нет, ничего удивительного – ведь теперь дом мой тут, теперь это Мой Чегет!


Вид с Югов на отроги Донгуза и Баксанскую долину

[Жук]

Символ копирайта означает авторство фотографии. Не со всеми авторами успел договориться о возможности публикации, сделаю это в самое ближайшее время, извиняйте если что.

[freerider]

Макс, браво!
В печать! (в смысле, сюда: http://www.nedoma.ru/articles/ )

[Gosha]

Клевый рассказ!!!

[Pospelov]

жжук жжешь клёвый рассказ...

[DenR]

Подъем к Гранде Бирюкова - очень хороший кадр. Малацца паря!!!

Жук, старайся поменьше шарпить фотки, на некоторых неестественно это выглядит.
Второй кадр это Большой и Малый Когутай - именно тот ледник, сползанием которого грозят катастрофу на поляне. Один раз уже сходил в конце 80-х.
Бирюков сидит не на лапе а на обелиске. Лапа это чуть выше.

Отчет отличный! Ощущения наверно у всех похожи!

[Gosha]

Сравните с другим рассказом )))

http://www.ski.ru/static/186/2_23668.html

[БИРЮКOFF]

Понравилось...

Не буду тебе в репу минус ставить .. .

Зато хотел + поставить но сцука не дает система... еще говорит комунить поставь ченить, после этого говорит, только можно будет Жука поднять...


Кароче мне пока кроме тебя некого в репу насиловать, так что за мной звездочка... ...

Публицыст, епть...

[Doors]

Мля, повезло вам... мы на неделю раньше в Гранде ходили - была дурацкая корка... ):
рыхлый снег тока вверху чуть был...

[Жук]

Virus, за замечания спасибо, поправлю.
Nikitos, полноразмерные фотки сдесь: http://photofile.ru/users/beatle76/2532391/
Gosha, прочитал статью, ссылку на которую ты выложил, каменты там конечно злобненькие, свою что ли тоже выложить - заклюют наверное...